Недавно мне довелось комментировать кинофильм «Дьявол носит Prada».
Фильм хорош сам по себе, но дело не в этом. Здесь и сейчас нас интересует несколько кадров.
Вот они:
• гламурные девушки тщательно, стильно и роскошно одеваются под бодрую музыку в самом начале фильма;
• молодые люди в каком-то баре поднимают тост: «За работу, на которой платят»;
• юная героиня уверяет, что Миранда знала, с какой внешностью ассистентку она взяла на работу;
• юная героиня утверждает, что раз она не собирается всю жизнь работать в рекламе, то и меняться ей не нужно;
• юная героиня жалуется Найджелу, что ее старания Миранда не ценит;
• грубая старшая ассистентка издевается над честной и человечной ассистенткой младшей;
• юная героиня выходит сопровождать Миранду на роскошный бал… чтобы подсказывать имена приглашенных;
• Миранда говорит юной героине, что они похожи… и так далее.
Однако, если отвлечься от романтической истории и посмотреть на фильм иначе, получается более любопытно:
• Гламурные девушки одеваются… на работу — встав около семи утра. Вся эта роскошь — не более, чем спецодежда. Обязанность. На которую, кстати, уходит значительная часть денег.
• Поднимая тост «За работу, на которой платят», молодые люди смеются при этом над единственным из них, кто работает на подобной работе — над «финансовым аналитиком» и (позже по фильму), с удовольствием получая халявные подарки, тут же дразнят Андреа за то, что она вынуждена в любой момент отзываться на звонок начальницы. Не просто дразнят, а мешают ответить, подвергая (пусть маленькому, но все же) унижению, а также риску ее карьеру и перспективу «работы, на которой платят». Полное ощущение, что друзья и впрямь не видят связи между тысячедолларовой «халявой» и необходимостью держать работу на первом месте.
• А вот и сама Андреа поначалу уверена, что раз ее взяли такой, какая она есть, то она уже полностью годится. Усилю эту мысль: Андреа наивно думает, что она, «какая есть», представляет хоть какую-то ценность для работодателя. И всякий раз, когда симпатизирующие ей люди доброжелательно подсказывают, как здесь надо себя вести и одеваться, чтобы удержаться на работе, героиня надменно тычет их в свое распрекрасное «Я»: мол, Миранда меня взяла такой, какая я есть. Позже, когда та же Миранда ясно дала понять, что брала ее в надежде, что у девочки хватит ума стать такой, какой нужно, Андреа таки открывает глаза на реальность. И, к ее чести, наконец понимает главное: на работе «на которой платят» никого не интересует, «что она за человек». Она должна делать свою работу. (И прочее из серии «хороший человек — это не профессия, надо делать дело»).
• Отповедь Найджела «Давайте серьезно. Вы не стараетесь, Вы — ноете» и ее продолжение с этой точки зрения — апофеоз всей картины. Вы чем-то недовольны? «Так увольтесь!». И на ваше место найдется другой. А если вы намерены рассусоливать о том, что «это несправедливо», возвращайтесь к главной рекомендации: «увольтесь».
• Кажущаяся жесткосердность старшей ассистентки — Эмили на поверку оказывается куда мудрее переживательного отношения Андреа — ассистентки младшей. Ведь когда для того, чтобы лучше сделать свою работу, поддержать карьеру и продвинуться к работе «на которой платят» — когда для всего этого нужно подставить того, с кем работаешь, куда легче сделать этого, если не пытался играть в «личные отношения». А делать-то все равно приходится. Только после игры в личное это уже не просто «just business», а — подлость.
• Глядя на роскошные одежды, автомобили, украшения и улыбки приглашенных на банкет Миранды Пристли, можно и забыть ненароком, что они тут все на работе. И, возможно, предпочли бы находиться совсем в другом месте. Что улыбаются они тем, кого вовсе не знают, либо, того хуже, ненавидят, что, фактически, они все вынуждены здесь находиться так же, как и подпрыгивающая от желания сбежать на день рождения своего парня Андреа. Что все это — работа. И что личная жизнь хозяйки бала — Миранды — точно так же летит псу под хвост, как и личная жизнь ее последней ассистентки. Что одежда ее — это тоже спецовка, которую нельзя не надеть, что прием ее — это повинность, куда приходится идти по долгу службы. Что — попробую обобщить — все то, что со стороны кажется красивой жизнью и вызывает зависть, вовсе не свободный и богатый выбор, а все тот же вынужденный бег без остановки, что и у стоящей на низшей ступени юной героини. И правила гонки бегущие не выбирают и не могут изменить. Если хотят остаться. Впрочем, всегда есть «так увольтесь!». Спрыгните. Упадите. Вернитесь туда, где можно вальяжно потягивать пивко в дешевом баре и насмехаться над бегущими, не боясь вылететь с работы. Потому что это не та работа, «на которой платят».
• И вот, под конец фильма Андреа передергивается от замечания «Миранды», мол, «мы похожи». Еще бы, Миранда только что ради карьеры бросила своего старого сотрудника. Нет, это не может быть про честную девушку! Однако, сдается мне, Миранда меньше всего думала о недавней подставе: она-то постарше будет, и давно знает не только свой выбор, но и его цену. Ее действия естественны, и не о них говорит леди-босс, замечая молоденькой ассистентке: «мы похожи». Она, как мне представляется, попросту показывает Андреа то, что та еще себе не проговорила: ее уже сделанный выбор. В пользу карьеры, красивой жизни и «работы, на которой платят». Ее выбор «быть как Миранда». (Кто смотрел фильм, вспомните в этом месте, с каким рвением Андреа пыталась защитить Миранду от падения — ведь ее падение оказалось бы крушением выбора самой Андреа).